На Кинопоиске продолжается показ фэнтези-сериала «Иные» — истории о людях со сверхспособностями в сеттинге начала 1940-х годов. Актер Илья Маланин играет в шоу честного и порядочного следователя Лихолетова, который берется за расследование загадочного происшествия. В интервью «Газете.Ru» Маланин рассказал о своем персонаже, процессе съемок «Иных» и собственных режиссерских работах, а также заявил, что считает семью важнее карьеры.
— Вспомните ваши первые впечатления после прочтения сценария сериала «Иные». Чем он вас зацепил?
— Прежде всего — героем. Потому что когда тебе присылают сценарий, ты все равно ориентируешься на персонажа, которого будешь играть, и первое прочтение работает через эту призму. Мне был интересен персонаж, который помешан на своей задаче объяснить необъяснимое, доказать остальным, что существует какое-то чудо.
— Какие еще характеристики своего героя Лихолетова вы выделили?
— Из сценария ты обычно понимаешь общий сюжет, пытаешься уловить характер персонажа через его поступки. А дальше уже все разрабатываешь. Вначале я понял то, о чем уже сказал в ответе на первый вопрос. А затем в персонаже происходят радикальные изменения, когда он впервые становится свидетелем чего-то необъяснимого.
Спустя годы он оказывается совершенно другим человеком, закрывшимся в себе, потому что остальные ему не верят. Он разрушает личные отношения в семье и вообще выглядит как будто немножко странным. Вот это, наверное, интересно для артиста.
— Вам было легко его играть — или были какие-то отдельные моменты в сюжете, где нужно было особенно постараться?
— Когда уже прошло время — наверное, можно сказать, что легко. Но, конечно, это не так. Это просто часть актерской работы: разработка персонажа, понимание его мотиваций, изменение его поведения с течением времени и так далее.
Кинопроизводство заключается в том, что съемки проходят непоследовательно — особенно в сериалах. Между сценами, которые сегодня стоят рядом, может пройти несколько лет — ощущение героя должно быть разным. В один день проходили смены в квартире моего героя с супругой, а действие происходило в разное время — внутренне это были практически разные люди. Нужно достаточно быстро переключиться, когда у тебя есть ограниченное количество времени на съемки. Наверное, здесь было сложновато. А какие-то физические трудности меня, наоборот, привлекают.
— Чем вам запомнилось производство проекта и взаимодействие с коллегами?
— На площадке была хорошая дружеская атмосфера. Мне нравился весь актерский ансамбль и производственная команда. Я познакомился с большим количеством классных ребят. Мне было любопытно наблюдать за оператором Мишей Дементьевым: как он работает, выстраивает кадр, какое у него чувство кинематографического изображения. В целом просто старался — помимо своей актерской работы — впитать еще само производство и чему-то научиться у других специалистов. Мне нравилось наблюдать, как этот мир разрабатывался режиссером, художником-постановщиком, оператором.
— Какие у вас были эмоции от просмотра первой серии на премьере? Все получилось так, как вы ожидали?
— Я не строил никаких ожиданий. После первых проектов понял, что это бессмысленно. Все равно я — один из винтиков этой большой машины, которую строят в конечном счете продюсеры, режиссер. И мои представления все равно будут разниться с тем, как это может получиться. Поэтому никаких ожиданий не было. Я просто посмотрел — и мне понравилось. Мне кажется, классная история. Особенно на фоне конкуренции с другими сериалами, которые у нас довольно-таки часто выходят на разных платформах и телеканалах, он достаточно ярко звучит.
— Вы следите за таким жанром в нашем кино?
— Его не так много, чтобы сидеть и следить за ним. Но что-то смотрю. Я наблюдаю за индустрией, за своими коллегами. Наблюдать за фэнтези интересно, потому что существование в не совсем реалистичном жанре — это всегда вызов для всех. Вызов для постановочной группы, потому что продюсерам нужно реализовать это не сверх бюджета. Зрители обычно сравнивают такие проекты с какими-то большими голливудскими фэнтезийными картинами, где бюджеты в несколько десятков раз больше, — и все равно кажется, что наши фильмы на похожем уровне. И это круто. По сути, мы можем делать вопреки, как это обычно говорят, достаточно хорошие вещи.
— Какой проект стал прорывом в фэнтезийном направлении российского кинематографа?
— Я думаю, что «Дозоры» были каким-то прорывом в современном российском кино в целом. Потому что тогда современный российский кинематограф только зарождался. Было советское кино, потом, по ощущениям, какая-то дыра. Фильмы снимались, но не было такого количества классных картин. А потом произошло восстановление или перерождение, но не обратно в советское, а в новое русское кино. Причем по разным направлениям — и авторское кино, и жанровое, которое всем нравится, «Дозор», «Черная молния». Я уже не говорю о 2010-х, когда выходило много большого, блокбастерного кино — вроде «Вторжения». Конкуренция только нарастает и будет еще больше. Поэтому «Иные» — это еще один вклад в развитие жанра в стране. Возможно, этот сериал подстегнет хорошую конкуренцию, чтобы делать еще круче и качественнее.
— Анализируете ли вы свою актерскую игру, когда видите себя на экране после выхода проекта?
— Честно, я не смотрю. Мне не совсем интересно смотреть проекты, где я снимался, потому что сюжет-то я знаю. Зрители используют термин «магия кино», когда получают определенное удовольствие от просмотра фильма и не могут сформулировать, с чем связано их эмоциональное потрясение. Есть также магия кино, которая происходит на площадке, — случается много обстоятельств, почему произошло именно так и никак по-другому. Вот именно сегодня, в эту секунду случилось, что актер сыграл вот так. Случилось так, что реквизит такой, объект такой, погода такая и много-много всего.
— То есть для вас интересен только процесс, а видеть себя на экране не любите?
— В этом есть что-то нарциссическое. Для работы над ошибками мне хватит просмотра пяти минут, а уже дальше по воспоминаниям, как это делалось, чтобы понять глобально — попал или не попал. Остальному ты все равно учишься не у себя на экране, а у других. Или просто жизнь дает тебе возможности, события, которые ты потом можешь перенести на экран. Наверное, это даже точнее — брать что-то из повседневности.
— В «Иных» речь идет о сверхспособностях, а какую суперспособность хотели бы иметь вы?
— Телепортироваться. Когда-то я посмотрел голливудский фильм «Телепорт» — а моя фантазия до сих пор интересно работает, я люблю помечтать — и затем несколько дней ходил и думал, что если бы мог телепортироваться в любую точку мира, вообще куда угодно, это было бы круто.
— Куда бы вы хотели телепортироваться сегодня после интервью?
— Может, куда-то на солнышко. Позагорать и поесть вкусную еду. Собственно, так и в фильме — он завтракает в Лондоне, обедает в Египте, ужинает в Париже и так далее. Так бы и существовал.
— Можете ли вы назвать свою самую сильную черту?
— В данный момент, наверное, не могу.
— А слабость?
— Слабостей достаточно много. Понятно, воля. Нужно как-то немножко с ней работать. Можно сказать, что и слабость, и сила в том, что я достаточно доверяю людям и допускаю к личным границам. Где-то это вредит, а где-то очень помогает.
— Недавно Никита Кологривый заявил, что у актера обязательно должно быть образование. Согласны ли вы с этим?
— Мне без разницы, честно говоря. Если мне понравилась актерская работа, а потом я узнал, что человек без актерского образования, — это вряд ли изменит мое отношение к нему как к профессионалу. Да и в титрах наличие или отсутствие образования не указывается.
Тут надо говорить о том, что у нас в стране очень сильное театральное образование: и в театре, наверное, без него будет сложновато. Причем большинство из тех, кто снимается в кино, — с театральным образованием. Но в ГИТИСе, во МХАТе, в «Щуке» и «Щепке» не обучают, как стоять в кадре, как ощущать себя, как играть крупный план. В общем, в кино куча нюансов, которые отличаются от театра. Хотя они небольшие, и по итогу самое главное — это точное и настоящее проживание роли. Все равно — на сцене или в кино. Но в любом случае отличия есть, а этому не учат. Учат только во ВГИКе на актерском факультете. Но надо сказать, что большинство артистов, которые сейчас с профильным образованием и у всех на слуху, учились в театральных вузах.
— Вы сейчас заняты актерской и режиссерской деятельностью, остается ли время на театр?
— К сожалению, нет. Я пытаюсь совсем не отходить от этой стези, у меня отличнейший, один из лучших руководителей московских театров — Олег Евгеньевич Меньшиков. Он поддерживает своих артистов во всех начинаниях, в том числе и в кино. Поэтому мне, конечно же, не хочется совсем завязывать с театром, но в жизни бывают моменты, когда стрелка приоритетов чуть-чуть направляется в сторону кино. Может быть, через время она вернется в сторону театра — и я буду играть на сцене более плотно. Сейчас у меня есть детский спектакль, иногда я на него выхожу.
— Несколько лет назад вы начали работать над сериалом «Ничего особенного» с Юрой Борисовым и Дарьей Мельниковой для Netflix. Какая сейчас у него судьба?
— Мы уже сняли кино, оно готово. Закончили снимать в декабре 2021 года. Оставалось доделать какие-то последние нюансы для того, чтобы можно было показать его всем.
Возможно ли, что его кто-то увидит? Это все-таки вопрос к иностранной платформе, сможет ли она показать русский сериал. Наверное, когда обстановка в мире станет чуть-чуть спокойнее, не будет слишком много отрицания всего российского, они смогут показать кино.
Потому что если мы говорим конкретно про «Ничего особенного», то оно настолько жизнеутверждающее и важное, что в целом может быть актуально в любое время. В этом смысле я не слишком разочарован. Думаю, что рано или поздно оно выйдет. Даже будет интересно потом посмотреть на этот дебют всем вместе, как все начиналось. Этот фильм никак не сможет вывести на какие-то политические дискуссии, это просто история про человека и про молодую пару. Поэтому я думаю, что рано или поздно релиз случится.
— На март запланирована премьера снятого вами фильма «Ненормальный» с Александром Яценко. До этого ваши работы никто не видел. Что вы чувствуете в преддверии премьеры?
— Мне сложно сказать, потому что моих работ действительно еще никто не видел, хотя уже несколько лет я снимаю кино как режиссер. Просто продолжаю работать над фильмом, мы готовим его к премьере. Да, это мой режиссерский дебют в полнометражном кино. Но пока еще не настало какое-то волнение. Я просто занимаюсь кино и не строю никаких ожиданий. Процесс для меня важен больше, чем результат. Поэтому, наверное, меня это сейчас никак не трогает, я не задумываюсь, что будет. Будет как будет. Кому-то понравится, кому-то — нет. Но надеюсь, что большинству людей понравится.
— В обоих проектах поднимается тема людей с особенностями развития. Почему вы решили сосредоточиться именно на этом направлении?
— Это немножко случайность. В «Ненормальном» тоже есть такой событийный ряд (проблемы со здоровьем у главного героя. — «Газета.Ru»), но все же это не главное в фильме, мы не спекулируем на этой теме. Потом мы все-таки увидим человека, который в том числе смог победить какие-то проблемы со здоровьем. В общем — это такое совпадение. Специального умысла не было, чтобы очень глубоко раскрыть инклюзию. Хотя в то же время — почему бы и не говорить на эти темы? Мне кажется, это важно.
— В сентябре вы провели встречу с детьми, на которой обсудили тему образования в сфере искусства и разные профессии в кино и театре. Нравится ли вам работать с детьми? Представляете ли вы себя в будущем педагогом актерского мастерства или драматургии?
— Так получается, что почти во всех проектах я работаю с детьми. И дальше, видимо, буду продолжать. То есть все равно есть детские персонажи, герои, с которыми ты встречаешься на площадке, как-то пытаешься с ними взаимодействовать. Что касается педагога, то пока нет. Мне самому много чему нужно учиться. Вообще, интересный итог, мне кажется, — получить большой объем опыта и в будущем что-то преподавать.
— В чем особенность работы с детьми на съемочной площадке?
— И среди взрослых, и среди детей есть классные профессионалы и менее профессиональные актеры. Я не думаю, что работа со взрослым и ребенком сильно разнится. Так что я работаю с детьми, как со взрослыми артистами. Думаю, что это им как раз помогает. К ним нет какого-то особенного отношения.
— Если сравнить вашу жизнь до появления ребенка и после, как она изменилась?
— Это слишком сложный вопрос. У меня ребенок запланированный, желанный. И он не то чтобы упал с неба — мол, сегодня я проснулся и стал папой. Так действительно происходит, в один день он рождается, но ты к этому готовишься. А в дальнейшем приходит чуть больше ответственности и понимания, что вас не только двое, вас уже больше, нужно немножко по-другому существовать. Но мне это нравится. Мне кажется, что это важно.
Вообще, по итогу, наверное, самое важное — это дети. Даже не кино. Да, кино останется, но продолжение меня в виде человека — это большего стоит. Мы немножко забыли о том, что есть успех в работе, но по итогу, мне кажется, семейный успех — не менее важен, а может быть и важнее. Почему-то многие про это забыли и говорят про семью как про обременение, мешающее тебе чего-то достичь. Мне кажется, что нужно, наоборот, к этому-то и стремиться — к здоровым отношениям, воспитанию детей. И думать больше про это. Да и в кино хорошо бы больше об этом рассказывать.
Что думаешь? Комментарии