Критик Соседов назвал Клаву Коку и Валю Карнавал пустоцветами
1 февраля на НТВ состоится премьера пятого сезона шоу «Суперстар!», одним из членов жюри которого вновь станет телеведущий и музыкальный критик Сергей Соседов. На его счету десятки телепроектов, но для многих зрителей Соседов — тот самый журналист из «Акул пера», который смело задавал острые вопросы звездам первой величины. В интервью «Газете.Ru» Соседов рассказал о собственных песнях, о дебюте в профессии и любимых выпусках «Акул пера», объяснил, чего не хватает современным артистам, и назвал качество, необходимое хорошему журналисту.
— Чем удивит юбилейный сезон «Суперстара!»?
— На сцену выйдут знакомые нам артисты с уже полюбившимися зрителям песнями в новых аранжировках, с немного иным звучанием. Надо петь старое по-новому, в этом смысл шоу. Сегодня уже другие звуки — электронные, компьютерные — все инструменты записываются по-другому. В шоу прозвучит старая, всем знакомая музыка, обработанная через призму новых модных тенденций, музыкальных технологий. Кроме того, в качестве эксперимента участники «Суперстара!» споют композиции не из своего репертуара. Посмотрим, чем будет удивлять юбилейный сезон.
— Вы уже несколько лет в жюри шоу, оценивать артистов — сложная работа?
— Артистов оценивать несложно, когда знаешь, что ты оцениваешь, какие критерии оценки. Образ, репертуар, подача, манера, вокальные данные, режиссерское решение, сценография, антураж — все по пунктам. Поэтому все довольно просто. Всегда есть за что критиковать и за что хвалить участников шоу, ведь каждый человек наделен сильными и слабыми сторонами в любом деле. У всех «суперстаров» богатый опыт за плечами, успех в прошлом, а у кого-то еще и в настоящем. У многих из них карьера не заканчивалась, просто сейчас продолжается с меньшей активностью, и, конечно же, у каждого есть хиты, козырные карты.
— В одном из прошлых сезонов «Суперстара!» вы вышли на сцену с собственной песней «Одиночество сердец». С каких пор поете?
— Периодически я даю творческие вечера как журналист, музыкальный критик и публичная персона, в рамках которых рассказываю зрителям о времени и о себе. И я понял, что мне нужны музыкальные номера, но песни должны быть обо мне, моей судьбе, моей истории. Песню мне предложил композитор, художественный руководитель группы «Восток» Геннадий Филиппов, я немного изменил мелодию и полностью переписал текст. И получилось «Одиночество сердец».
— Вы вообще любите петь? И если да, какие песни в вашем повседневном репертуаре?
— Я люблю классическую советскую эстраду, то, что называется «старые песни о главном». Что касается песен, которые пою я, у меня в запасе есть еще порядка пяти потрясающих песен, но пока не знаю, когда смогу заняться их записью, — постоянно занят на проектах. Я знаю, что за эти песни мне не будет стыдно, потому что это мои песни, в них моя история и моя судьба.
— Ради чего эти песни? Что вы хотите сказать слушателям?
— Я это делаю как выражение своих мыслей, своих чувств. Мне не нужны шумиха и успех, только самореализация, самоотдача. А понравится это кому-то или не понравится — неважно. Кому-то обязательно понравится, кому-то — нет. Смешно желать, чтобы это понравилось всем, такого не может быть!
— Вы сказали, что любите старую советскую эстраду. За что вы ее любите?
— Старая эстрада — это прежде всего школа. Это не только талант и самобытность, но еще и образование. Например, когда Людмила Георгиевна Зыкина работала на ткацкой фабрике, она пошла пробоваться в Хор имени Пятницкого. Она пришла, и ее сразу взяли, потому что у нее был прекрасный голос. Но когда руководители хора узнали, что у нее нет образования, ей сказали: «Нет. Надо училище окончить». Зыкина окончила училище Ипполитова-Иванова, потому что, даже имея абсолютный слух и голос, она все равно должна была иметь корочку, подтверждающую наличие музыкального образования. Она должна была знать сольфеджио, теорию музыки, основы гармонии.
— Как вы считаете, сегодня на российской сцене есть исполнители уровня ваших любимых советских эстрадных артистов?
— Сейчас певцов того уровня, конечно, нет. Таланты есть, но с ними надо работать, надо их направлять. Раньше это делали великие советские композиторы и поэты, которые работали со всеми исполнителями — от Шульженко до Пугачевой. Даже гениальная Лидия Русланова брала уроки вокала у профессора Саратовской консерватории.
— Хотите сказать, что современным исполнителям не хватает классического музыкального образования?
— Современным исполнителям не хватает образования, воспитания, культуры, этикета. Потому что этих качеств не хватает сегодняшнему времени. Артиста, как и человека любой другой профессии, воспитывает среда. Если вас окружают знающие, опытные, образованные люди, вы волей-неволей ими заряжаетесь и совершенствуетесь. У нас была коммунистическая партия, которая всегда призывала нас двигаться вперед. Когда СССР развалился, советские ценности девальвировали, а идеалы проституировали, случилось то, что случилось… А на песке ничего не растет, только карточные домики, которые рушатся от дуновения ветра. Поэтому ничего и нет.
— Совсем никого нет?
— То хорошее, что мы имеем, корнями произрастает оттуда. Ну кого сегодня выделить? Из старой школы — это Лариса Долина, но ей в этом году 70 лет. Из исполнителей среднего возраста — Полина Гагарина, Дима Билан, но их тоже молодыми исполнителями не назовешь. Потому что их корни упираются в ту самую старую школу, как ни крути. А всякие Клавы Коки и Вали Карнавал… Все это пустоцветы. Оно пустое, оно ни на чем не зиждется, не имеет ни корней, ни почвы, как тот самый карточный домик на песке. Ветерок подует, и все закончится.
— У вас есть музыкальное образование?
— У меня хорошее образование: я окончил московскую музыкальную школу №49 — школа очень сильная.
— В статье о вас в «Википедии» написано, что свою карьеру вы начали с должности корреспондента газеты «Гудок»…
— Я был не корреспондентом, а курьером. После школы не поступил на филфак МГУ — там был очень большой конкурс, и мне пришлось идти работать. Не работать было нельзя, потому что — по советским законам — если вы не работаете, значит, вы тунеядец, а это статья. Не поступил — идешь работать, это была аксиома жизни советского общества. Мой папа нашел объявление, что в газету «Гудок» требуется курьер, и я пошел работать курьером.
— Как из курьера вы стали журналистом?
— Я с улицы пришел мальчишкой, без блата, и в какой-то момент опытные журналисты мне стали говорить: «Сережа, а кем вы хотите быть, какие у вас планы? Не будете же вы всегда курьером». Я отвечал: «Не знаю. Я не поступил на филологию». И мне они сказали: «Знаете, вам надо писать, у вас очень хороший язык, строй мысли, образность, логика, вы очень подкованный. Может, вы попробуете что-нибудь для газеты написать? Давайте, выбирайте тему». Меня эти люди подвигали к журналистике, понимаете? Но я для себя решил, что не хочу писать ерунду. А в «Гудке» была рубрика «Интервью», и я понял, что хочу делать большие интервью с артистами.
— Кто был вашим первым героем?
— Эдита Станиславовна Пьеха. В 1987 году ей исполнилось 50 лет, и она сделала юбилейную концертную программу «Моим друзьям». Я купил билет, пришел на концерт, подарил Пьехе цветы, а после концерта пошел за кулисы договариваться об интервью. Это сейчас за кулисы вас никто не пустит, а раньше к артисту мог пройти любой человек, любой зритель, никакой охраны не было.
— Звучит невероятно…
— Я подошел к ней и сказал: «Эдита Станиславовна, я очень хотел бы взять у вас интервью для газеты «Гудок». И она согласилась, но предложила провести интервью не в Москве, а в Ленинграде, где у нее был запланирован авторский концерт, посвященный памяти Александра Александровича Броневицкого. Узнав, что я никогда не был в Ленинграде, Пьеха сказала: «Приезжайте на несколько дней. Вы и на концертах моих побываете, и сходите на экскурсии по городу. Вам не нужна будет гостиница, я дружу с ленинградским детским домом №53, остановитесь там, в гостевой комнате». Пьеха дала мне свой телефон и телефон директора детского дома Нины Ивановны Чувашовой — прекрасной женщины, которая в прямом смысле слова жила в этом детском доме и воспитывала этих детей как своих. Кстати, в этом детском доме много времени проводил Стас Пьеха — его мать Илона постоянно была на гастролях, и он часто оставался там жить. В общем, это было как в сказке: я жил в этом детском доме десять дней, посмотрел Ленинград, сходил на концерт и взял прекрасное интервью у Эдиты Пьехи. Эдита Станиславовна была очень довольна получившимся материалом и прислала мне благодарственное письмо, которое я до сих пор храню.
— Успешный дебют для журналиста…
— Более чем успешный! Это был самый большой материал номера, и он был отмечен как лучший. Сначала мне выписали гонорар 65 рублей, а когда главный редактор на планерке отметил мой текст как лучший материал номера, мне добавили еще десятку. А как курьер я получал только 70 рублей в месяц. И никто из моих коллег, матерых редакторов, не мог поверить, что это мой первый материал. И я стал писать, брать интервью, делать репортажи. Потом поступил на журфак МГУ — и благодаря этому познакомился с другими изданиями, стал писать уже для разных газет. Через какое-то время я ушел из «Гудка», а потом появились «Акулы пера». И после них пошли заказы для разных изданий — «ТВ Парка», «7 Дней», «Вечерней Москвы», «Труда»… Потом пошли телепроекты, и закрутилось-завертелось.
— Сегодня вы часто вспоминаете свою первую работу?
— Это было прекрасное время, замечательные люди, старейшим редакторам и обозревателям было уже за 70 лет, а мне было 17, многим из них я годился во внуки. Эти люди заразили меня журналистикой, я узнал, как создается газета от рукописи до печатного издания. Я пришел в газету и попал как будто в семью. Редакция с утра до вечера гудела: дым коромыслом, везде накурено, обязательно у кого-нибудь день рождения, а значит, после работы все выпивали. Но при этом работу выполняли железно и писали так, что, простите, сегодняшним журналистам далеко до этого.
— Но страна узнала Сергея Соседова благодаря телепрограмме «Акулы пера». Расскажите, как вы стали душой и сердцем «Акул пера»?
— Программа впервые вышла в эфир в январе 1995 года, я работал в газете «Российские вести». Увидел первый выпуск «Акул пера» по телевизору и понял, что должен там быть. В титрах было объявление, что программа приглашает к участию журналистов, которые задавали бы острые вопросы. Я несколько месяцев не мог дозвониться по указанному в объявлению телефону, а когда наконец дозвонился, меня пригласили на съемку сразу шести программ. Так я пришел на «Акулы пера» и был с ними до конца — до декабря 1998 года.
— В «Акулах» принимали участие многие культовые исполнители и группы. Какой выпуск «Акул» вам больше всего запомнился? Кого из героев вы могли бы выделить?
— Мне запомнилось много программ: с Александром Градским, с Михаилом Таничем, с Наташей Медведевой, с группой «На-На», с Катей Шавриной, с Константином Кинчевым.
— Вместе с вами на «Акулах» прославились такие журналисты, как Капитолина Деловая, Владимир Полупанов, Михаил Марголис и Отар Кушанашвили. Какие отношения у вас были с коллегами по цеху в 90-е — и общаетесь ли вы сегодня?
— Знаете, несмотря на то, что сама программа была «острая», и между самими журналистами, и между гостями и журналистами всегда были теплые отношения. Сейчас я общаюсь только с Отаром Кушанашвили, и то — довольно редко. Как правило, на каких-то телепроектах. Периодически мы встречаемся с Ильей Легостаевым, не так давно вместе снимались в фильме «Евгенич» Сергея Жукова. С Володей Полупановым видимся иногда. С Мишей Марголисом общаемся очень редко, он какое-то время жил в Испании, не знаю, вернулся сейчас или нет. Капу Деловую я не видел с 1998 года — с тех пор, как «Акулы пера» прекратили свое существование. Но Капа всегда была такой «вещью в себе» и ни с кем близко не общалась.
— Как вы считаете, мог бы этот проект возродиться и стать успешным сегодня?
— Идея возродить «Акулы пера» давно обсуждается в кругу телевизионщиков. И когда мы встречаемся с Отаром, мы эту тему тоже обсуждаем. Но будет ли она иметь такой успех и такие высокие рейтинги сегодня? Понимаете, в 90-х не было глянцевых изданий, не было социальных сетей, интернета не было! Артисты стояли в очереди, чтобы попасть в «Акулы пера»! А сегодня, когда с «Акул пера» прошло почти 30 лет, их время давно ушло. Как говорится: «Это было — и быльем поросло».
— Как вы считаете, что самое главное в профессии журналиста?
— Знаете, у гениальной балерины Майи Михайловны Плисецкой как-то спросили: «Что главное в профессии балерины?» Майя Михайловна посмотрела на журналиста, рассмеялась и сказала: «Вы, наверное, ждете, что я скажу про станок с утра до вечера, изматывающую диету и ежедневные тренировки? Нет, дорогой мой. Главное в профессии балерины — голова. Мысль, которую она хочет донести до зрителя. Если мысли у балерины нет, все эти прыжки, фуэте и антраша — просто физические упражнения, гимнастика, настройка телесного аппарата. Если нет мысли в ее танце — это все просто гимнастика. Танцы всегда должны нести мысль». То же самое я скажу вам про любую профессию, и про журналиста, и про кого угодно! В любой профессии важна голова! Мысль, которая в этой голове.
Что думаешь?